Люди сороковых годов - Страница 78

- Нужны! У вас есть очень хороший жених, и мне за него замуж хочется, убеждала ее m-lle Прыхина.

- Ах, какие вы глупости говорите! Никаких у меня женихов нет, продолжала становая, уже рассердясь.

Но Павел в это время заиграл.

- Ну, вот вам - он и заиграл, - сказала ей m-lle Прыхина.

- Да, но он все не то играет, что я люблю; я люблю больше русские песни! - воскликнула становая и, вскочив с дивана, выбежала в залу.

- Нет, нет! Не то извольте играть, а нашу - русскую! - кричала она Павлу.

Хорошо, что m-me Фатеева, смотревшая почти страстно на Павла, услыша ее медвежью походку, успела мгновенно опустить глаза в землю.

- Русскую, русскую извольте сыграть! - продолжала становая и оперлась при этом на стул, на котором сидел Павел.

Какой-то неприятной теплотой так и обдало его при этом.

- Вы задавите меня совсем, - сказал он, почти готовый встать с своего места.

- Ах, какой неженка, скажите, пожалуйста! - воскликнула становая и села на стул, но все-таки напротив него.

Зачем эта г-жа становая так яростно кидалась в этот вечер на моего героя - объяснить трудно: понравился ли он ей очень, или она только хотела показать ему, что умеет обращаться с столичными мужчинами...

М-lle Прыхина тоже, делать нечего, вышла в залу и села около хозяйки.

- Какая несносная женщина! - сказала она, показывая глазами на становую.

- А что же? - спросила ее, как бы совершенно невинным голосом, Клеопатра Петровна.

- Ты видишь! - сказала Прыхина с обычным своим ударением.

- Ничего не вижу, - произнесла с улыбкой Фатеева.

- Ну, не видишь, так и прекрасно! - проговорила обиженная этим m-lle Прыхина, - и, в самом деле, досадно: за все участие ее хоть бы малою откровенностью ее вознаградили!

Павел, под влиянием мысли о назначенном ему свидании, начал одну из самых страстных арий, какую только он знал, и весь огонь, которым горела душа его, как бы перешел у него в пальцы: он играл очень хорошо! M-me Фатеева, забыв всякую осторожность, впилась в него своими жгучими глазами, а m-lle Прыхина, закинув голову назад, только восклицала:

- Чудно, бесподобно!

- Да, недурно! - одобрила и становая. Ей все больше хотелось русского.

Окончив играть, Павел встал и, осмотревшись кругом, сказал:

- Какой дом, однако, у вас оригинальный!

- Ах! Он очень старинный! Вы, однако, не видали его всего. Хотите взглянуть? - подхватила m-me Фатеева, понявшая его мысль.

- Очень рад-с!

M-me Фатеева пошла показывать ему дом.

- Вот это - зала, это - гостиная!

- А это - портрет ваш?

- Да, это - в первый год, как я вышла замуж!

Она нарочно говорила громко, чтобы ее слышали в зале.

- А это вот - угольная, или чайная, как ее прежде называли, продолжала хозяйка, проводя Павла через коридор в очень уютную и совершенно в стороне находящуюся комнату. - Смотрите, какие славные диваны идут кругом. Это любимая комната была покойного отца мужа. Я здесь буду вас ожидать! прибавила она совершенно тихо и скороговоркой.

- А когда же мне приходить сюда? - спросил ее замирающим от восторга голосом Павел.

- Когда все улягутся. Вот это окошечко выходит в залу; на него я поставлю свечу: это будет знаком, что я здесь, - продолжала она по-прежнему тихо и скороговоркой. - А вот-с это - библиотека мужа! - произнесла она опять полным голосом.

Когда они проходили маленький коридор, Павел не утерпел и, взяв за талию m-me Фатееву, проговорил:

- Милая моя, бесценная!

M-me Фатеева обернула к нему свое лицо, сияющее счастьем и страстью.

Павел поцеловал ее.

- Тсс! Нельзя этого! - проговорила она, погрозив ему пальчиком.

После такого осмотра дома, Павел возвратился в залу в очень веселом расположении духа и вздумал немного пошутить над становой за все те мучения, которые она заставила его терпеть.

- Скажите вы мне, моя почтенная соседка, - начал он в тон ей, - в кого вы влюблены?

- Я? - спросила она, уставив на него немного сердитые глаза.

Она такого вопроса при всех никак не ожидала от него.

- Да, вот mademoiselle Прыхина и Клеопатра Петровна сказали мне - в кого они влюблены, и вы мне должны сказать то же самое.

- Им - как угодно, а я не скажу, - ответила становая.

- Отчего же?

- А оттого, что, может быть, я в вас влюблена, - отвечала приставша и уставила на него пристальный взгляд.

- Ну, полноте, зачем я вам?.. - возразил Павел (он чувствовал, что от переживаемого счастия начинает говорить совершенно какие-то глупости). Зачем я вам?.. Я человек заезжий, а вам нужно кого-нибудь поближе к вам, с кем бы вы могли говорить о чувствах.

Становая вдруг вспыхнула и обиделась.

Павел попал прямо в цель. Приставша действительно любила очень близкого к ней человека - молодого письмоводителя мужа, но только о чувствах с ним не говорила, а больше водкой его поила.

- Пожалуйста, без насмешек!.. Пожалуйста!.. Сама умею отсмеяться, проговорила она.

- Господь с вами, кто над вами смеется; с вами говорить после этого нельзя! - возразил Павел и, отойдя от становой, сел около Прыхиной.

- А с вами так вот, вероятно, мы будем друзьями, настоящими, проговорил он уже не шутя.

- Надеюсь! - произнесла та многознаменательно.

Хозяйка между тем встала, вышла на минуту и, возвратясь, объявила, что "le souper est servi"*.

______________

* "ужин подан" (франц.).

Все пошли за ней, и - чем ужин более приближался к концу, тем Павел более начинал чувствовать волнение и даже какой-то страх, так что он почти не рад был, когда встали из-за стола и начали прощаться.

- До свидания, - сказала ему хозяйка не совсем тоже спокойным голосом и крепко пожимая его руку.

- До свидания, - пробормотал он ей.

- Вам приготовлено в кабинете, рядом с залой, - прибавила она.